В конце концов, их первые авторы были философами, а значит, языки программирования были философскими инструментами ...
На Щебечущем Лугу, в сумеречный час, когда день сменяется ночью, когда надоедливых насекомых уже унес легкий бриз, в пору, когда птицы устраиваются в ветвях на ночлег, встретились на вечерней посиделке языки программирования. И повели задушевную беседу.
Как всегда, разговор зашел о проблемах глубоких и серьезных, о смысле бытия - о том, что во все века было центральным вопросом на любом языке.
2be or not 2be? В этом непрекращающемся круговороте жизни, в чем смысл? Куда идти и что там делать, когда мы там будем? Что бывает после конца? (встаньте на место языка программирования, день за днем тщащегося понять свое место и смысл существования).
Но иногда и языки имеют право расслабиться. Для этого у них был Щебечущий Луг - отрада сердцу и душе, ослабленным думами и параметрами. Разумеется, этот луг был волшебным.
Но сейчас разговор как-то не особо клеился, все притихли, ибо один из присутствующих, PHP, выглядел далеко не таким бодрым, как бывалыча раньше. Честно говоря, у него был такой затравленный вид, что кому-то даже могло прийти в голову, не сказать ли об этом вслух, например, в присутствии босса. Или доктора.
- Что стряслось, PHP, начали спрашивать его другие языки. Все, кроме C, поскольку C всегда бросал одно и то же: "язви меня в...". Грубиян был этот C, и трудно было с ним дружить, но все его уважали, ибо он был серьезным тружеником.
И отвечал PHP :
Все, что я делаю изо дня в день - это работаю, работаю и работаю. А кто и вспомнит обо мне, лишь когда я сломаюсь, и уж тогда начают меня ругать и обзывать, да еще в таких выражениях, как будто я вообще ни на что не гожусь. А когда все идет нормально, ни от кого доброго слова не услышишь.
Никто не обсуждает удобство моего использования, мою элегантность и простоту... Везде только и пишут про мои ошибки.
На этом мрачной ноте PHP впал в задумчивость, тяжелые тучи омрачали его чело.
- Ты что, думаешь, это ты один такой, - сказал C++. - Встань на мое место. Да без меня целые отрасли рухнут, банки закроются и развалятся, корабли потонут, а поезда сойдут с рельс. Ибо на самом деле это я двигаю мир.
Но если когда кто и обратит на меня внимание, так это когда я вывалюсь по защите памяти или по невалидной операции - вот уж начинают меня звать проклятым да окаянным, и безжалостно напускают дебаггеры, ничуть не заботясь о моей тонкой душевной организации.
Все закивали головами. Все знали о тонкой душевной организации C++ - это был самый чувствительный среди них язык. Даже Perl был так растроган красноречием C++ , что почувствовал неодолимое желание высказаться, хотя обычно на таких собраниях сидел себе в сторонке, тихо потягивая сладкие патерны один за другим, да облизываясь.
PHP и C++, - тихо сказал он - мне близка ваша печаль и мне кажется, я вас понимаю. Я сам в последнее время часто впадаю в подобную депрессию.
Я все ищу патерны и соответствия, и все соответствую и соответствую, и скрыто и явно, и во мне одни выражения, да регулярные, да регулярные выражения. Патерны на патернах сидят на мне безупречно, но все считают это само собой разумеющимся - хотел бы я посмотреть, как другие соответствовали бы столь же элегантно и стильно, как я.
Perl давно и для всех уже стал синонимом регулярных выражений.. И где благодарность? Увы.
Он еще не кончил, как Питон и Руби посмотрели друг на друга и отвели глаза. Кто-кто, а они-то лучше других знали, что кроме регулярных выражений, у Perlа был, по крайней мере, свой собственный стиль.
Фортран дружески тронул Perlа за руку и обнял за плечи:
- Ну ладно-ладно, Perl, успокойся.
По крайней мере, все вы хотя бы знаете, что у каждого еще есть место в этом мире. Но посмотрите на меня - призрак, прошлое, тень бывшей власти и могущества.
Нет ни одной научной проблемы, с которой я не мог бы когда-то справиться или сложного уравнения, которого не мог бы решить. При этом я был мастером своего дела, меня почитали королем процессоров.
Печально, когда никто не помнит о днях твоей бывшей славы, и старость придется встречать под кличкой "программ, унаследованных со старых машин".
Фортран закашлялся и затих, но тут многозначительно закрутил головой Cobol, не в состоянии ничего вымолвить из-за торчащего из носа кислородного шланга (наличию которого другие языки втайне были рады, ибо он всех уже достал своими старческими бреднями о днях былой славы).
В тот момент, как поток излияний ненадолго прервался, откуда-то послышался треск, и слышно было, как белки встрепенулись и выскочили из дупел, и птицы выпорхнули и закружили над своими гнездами. Но быстро снова наступила тишина.
Что уж говорить обо мне, - отозвался Pascal. Меня пользуют только для обучения. Вслушайтесь: Обучение! Кому нужен язык, не выходящий за пределы школы?
Хм, а посмотрите на меня, - сказал SNOBOL. - Да обо мне вообще мало кто и слышал !
Или возьмите меня, - сказал C-Шарп. Я вообще только успел родиться.
Язви тебя в..! - отозвался C.
ЛИСП хотел было что-то сказать и уже приподнялся из своего болота, но заметил в нем свое отражение и тут же упал обратно, запутавшись в своих списках. А Javе было не до этого - она все время пыталась очиститься и прогнать со своей насиженной протоки эту вавилонскую толпу своих ущербных клонов.
Шум усилился и неслось какое-то бормотание, как вдруг над лугом, откуда-то из-за кустов, донесся чей-то Голос.
- Да хватит вам! Уши вянут. Заколебал длиный список жалоб да нытья. И вообще этот базар.
Мне казалось, тут намечается вечеринка. Если б я только знал, что тут одна ведьмина тоска, лучше б мне остаться дома.
Все мгновенно замолчали. Кто из них это сказал? Они посчитали себя по головам и даже построились по алфавиту (сразу за Васиком встал C++, потому что никогда не учил алфавита), и снова расссчитались, и результат был тем же самым, что с севера на юг, что с востока на запад - все языки программирования были на месте.
Как же они удивились и озадачились, когда кусты в конце концов раздвинулисть и их взору явился XML.
XML, ты? - воскликнул C++. А ты чего сюда притащился? Ты же не язык программирования.
Скажи это тем, кто меня использует, - ответил XML.
Меня считают спасителем и последним словом. Обо мне складывают оды, бросают цветы к ногам, и девственниц кладут на алтарь.
Программисты шепчут мое имя с благоговением. Компании во всех их проектах настаивают на моем использовании, хотя и не уверены, зачем.
Всякий раз, когда сегодня возникает задача, обязательно кто-то скажет, "Давайте воспользуемся XML", и происходит чудо, и само имя мое стало талисманом против зла.
Но все что я собой представляю - лишь крохотный язык разметки, со скромной родословной. Какой же это тяжкий крест - быть XML.
И так печально вздохнул, что обступили его другие языки, пытаясь понять его плачевное положение ...
...и тут они все набросились на него и уронили маленького XML в грязь... в самую грязь у своих ног. И били и топтали, и васик топтал, и c++ топтал, и java чистилась и пинала, и снова чистилась да приговаривала:
- Ах, нам надо уметь разбирать XML, да? И иметь XML API, да? И еще работать с SOAP и XML-RPC и RSS и RDF, аха?
И даже Cobol пытался стукнуть ему по голове, но попал себе по рукам. И даже ЛИСП чуть не вытащил сам себя из болота и потянул было хитрые списочные щупальца к горлу XML, но удалось ему только обмотать их вокруг себя.
И все приговаривали:
Ах, мы должны уметь разбирать XML, да? Так давайте совсем его разберем, этого маленького всех-размечающего засранца!